Ночной мятеж [=Конец долгой ночи] (ёфицировано) - Эрик Рассел

Круин что-то проворчал и сложил руки на животе. Тот факт, что формы жизни на этой планете были явно такими же, как на его родине, не произвёл на него ровно никакого впечатления. Так же, как и весь учёный мир его планеты, Круин считал, что высшие формы жизни должны быть непременно человекоподобными.

— Я не понимаю, что она говорит, — сказал Круин, обращаясь к Сомиру, — а она не понимает гульдского языка.

— Так точно, сэр, — согласился Сомир. — Прикажете отправить их к нашим воспитателям?

— Нет. Они недостойны этого.

Круин с отвращением разглядывал веснушки на лице мальчугана. Это явление было для него неизвестным.

— На них какие-то пятна. Очевидно, это болезнь. Вы пропустили их через стерилизационно-лучевую камеру?

— Так точно, сэр. Я позаботился об этом.

— В дальнейшем поступайте таким же образом.

Круин перевёл свой повелительный взгляд с мальчика на девочку с косичками. Что-то удерживало его от того, чтобы посмотреть на высокую девушку. Но он знал, что ему придётся это сделать. Их взгляды встретились. Её спокойные зелёные глаза внушали ему чувство какого-то смутного замешательства. Девушка ещё раз улыбнулась ему. На её щеках заиграли весёлые ямочки.

— Вышвырните их отсюда! — проревел Круин.

— Слушаюсь, сэр, — ответил Сомир.

Сомир стал подталкивать пленников к выходу.

— До свидания! — важно сказал мальчик.

— До свидания! — робко сказала девочка с косичками.

Высокая девушка обернулась в дверях и тоже сказала:

— До свидания.

Когда они ушли, Круин про себя повторил это слово: «До свидания». Судя по тем обстоятельствам, при которых оно было произнесено, оно должно было обозначать что-то прощальное. Теперь он знает по крайней мере одно слово из их языка.

— Седьмой этап. «Установить связь с помощью обучения образцов обитателей планеты гульдскому языку».

Обучать их. Не учиться у них, а их самих обучать. Рабы должны учиться у хозяев, а не наоборот.

— «До свидания», — со злым упрёком самому себе повторил он. — Мелочь, конечно, но всё-таки это нарушение правила. Даже мелочам нет оправдания.

Оглушительно взвыли двигатели. Корабли производили общий манёвр: отряд выстраивался в две одиннадцатиугольные звёзды. Носами к центру звезды, хвостами — наружу.

Пепел от выжженной травы лёг широким чёрным кольцом-вокруг боевой позиции кораблей. Это были последствия работы маневровых двигателей. Главные тяговые двигатели могли бы выжечь всё окружающее на милю.

Оба лагеря ощетинились хвостовыми и переставленными носовыми орудийными установками. Сопло каждого двигателя было тоже не менее грозным орудием.

Промежутки между кораблями заняли небольшие, хорошо вооружённые космолёты-разведчики, по два на каждый корабль.

Командующий Круин с удовлетворением наблюдал за работой экипажей. Организованность, дисциплина, энергия, беспрекословное повиновение — основные условия успеха. Именно они принесли величие Гульде. Именно они призваны ещё более возвысить Гульду в будущем.

Утром следующего дня были захвачены шесть образцов туземного населения. Воспитатели Фэйн и Парт вместе с психологами Кальмой и Хефни приступили к работе.

Круин приказал им доложить о результатах только после того, как шестеро пленников смогут говорить по-гульдски.

Но уже вечером того же дня воспитатели предстали перед Крупном. В этот день Круин был до крайности загружен делами: он разработал график полётов космолётов-разведчиков над территорией противника, и несколько разведчиков уже вылетело на дежурство. Теперь Круин писал отчёт за последние два дня. С нескрываемым раздражением он спросил Фэйна и Парта, зачем они явились.

— Сэр, пленники предложили перейти в их дома и там продолжать обучение, — начал Фэйн.

— Каким образом они это предложили?

— Главным образом жестами, — ответил Фэйн.

— И вы сочли, что это бессмысленное предложение достойно моего внимания?

— Мы решили, что нам следует поставить вас в известность относительно некоторых аспектов этого вопроса. Наставление по порядку действий и дисциплине обязывает нас докладывать вам о любом возникающем вопросе, — упрямо продолжал Фэйн.

— Хорошо, хорошо, — уже доброжелательней сказал Круин. — Так в чём же суть вопроса?

— Время — это важный фактор. Чем скорее пленники изучат наш язык, тем лучше. Однако пленников угнетает их положение. Они слишком много думают о своих друзьях и семьях. Будучи у себя дома, они бы поддавались обучению гораздо эффективнее.

— Слабый аргумент, — хмыкнул Круин.

— Это ещё не всё. По своей природе туземцы наивны и дружелюбны. Мне кажется, что нет причин опасаться их. Будь они настроены воинственно, они бы давно напали на нас.

— Совсем не обязательно. Осторожность — первейшая мудрость. Устав обороны подчёркивает это неоднократно. Вполне вероятно, что эти создания решили выяснить, что мы собой представляем, прежде чем предпринимать какие-либо шаги.

Фэйн быстро сориентировался и повернул слова Круина в нужное ему русло.

— Именно это меня и тревожит. Ведь сейчас в нашем лагере находятся шесть пар глаз и шесть пар ушей противника. К тому же, отсутствие шестерых жителей может вызвать тревогу в их городе. Если же принять их предложение, тогда туземцы будут спокойны, а мы будем видеть и слышать всё, что происходит у них.

— Резонно, — вставил Джузик, присутствовавший при разговоре.

— Молчать! — рявкнул на него Круин. — Я не помню ни одного параграфа наставления, который разрешал бы подобные вещи. Сейчас проверю.

Он взял стопку наставлений и уставов и углубился в них. Прошло немало томительных минут, прежде чем Круин отложил книги в сторону и хмуро заявил:

— К данной ситуации подходит лишь одно положение: в случае особых условий, не предусмотренных настоящими руководствами, командующему предоставляется право самостоятельного решения, если оно не идёт вразрез с существующими уставами и наставлениями. Где находятся жилища пленников?

— До них час ходьбы, — ответил Фэйн. — Если что-нибудь с нами и случится — что весьма маловероятно, — будет достаточно одного нашего космолёта-разведчика, чтобы стереть с лица земли их городишко. Они даже не успеют понять, в чём дело. Один разведчик, одна бомба, одна минута.

— Что же, почему бы в конце концов не воспользоваться их глупостью? Действуйте! — заключил Круин, неохотно уступая.

Когда воспитатели в сопровождении помощника командующего направились к выходу, Круин заметил, что Джузик чему-то улыбается.